Я смотрю на маленький комочек пуха, который лежит у меня в ногах и сладко посапывает. Что я жду от тебя? Что ты сможешь привнести в мою столь  упорядоченную, хорошо сорганизованную , давным-давно выстроенную , слаженную, уютную жизнь? Ты быстро вырастешь, быстро научишься понимать меня с полуслова, затем с полу-взгляда. У тебя хороший аппетит и великолепный характер. Но что же все-таки я жду от тебя?

Пуховый комок, весом  так под  двадцать килограмм,  приоткрыл хитрющие глаза и сладко зевнул. Привет, Радость! Радость зевнул еще раз и сделал  лужу. Понеслась за шваброй. Радость зашагал следом. По луже. Лбом уткнулся в ножку стула с оставленными накануне оспинами от молочных зубов. Радость решил догрызть трудно поддающееся дерево, а я решила наподдать за содеянное. Два печальных озера излили на меня вселенскую печаль всего ньюфячьего народа. Подействовало. И я ощутила себя виноватой во всем. В луже, оспинах, мухобойке…

Вот и первый ответ на поставленный вопрос. Моя жизнь, неумолимым росчерком пера, перевернулась с ног на голову. Нет  и не будет впредь , успокоенности и размеренности, серых однообразных будней, надоевших до тошнотиков приемов и необходимости строить очередную мину при очередной игре.

Радость пристально посмотрел в глаза и с аппетитом облизнулся. Кормить. Кормить строго по часам. А вот строгий час как раз и подошел. Будильник у них внутри встроен, что ли?  Ешь, ешь, Радость! Тщательно вылизав свою чашку, сел на хвост, топнул лапой и тявкнул. Ууууу! Если у тебя в младенчестве такой тяф, то во взрослости я буду иметь не собаку, а теплоход! Поплыли, мой пока еще катерочек, на прогулку. Тем более, что погодка – та еще! И эпиграф – поплыли – определен  верно.

Это второй плюс к ответам на поставленный вопрос. Ибо, как утверждал кто-то из инструкторов,  ваша собака – ваше здоровье. Нет теперь возможности отсидеться в непогоду у теплого радиатора, взирая через окно на дождь, снег, слякоть  и т.п.  Иди, милая, шевели запчастями, иначе не только шваброй по полу махать будешь.

Как велик мир за калиткой! Несколько минут упорного  нежелания покидать насиженное и уже знакомое место, как верх берет естественная любознательность. Никакие просторы интернета не сравняться с информационным  миром  запахов. Ни одна библиотека союзного значения не вместит в читальный зал такое количество байтов памяти, как пешеходная аллея. А парки и скверы с многочисленными толпами отдыхающих и пенсионеров, мамочками и детьми?! Объясняю преданному взгляду, что такого страшного зверя, как велосипед бояться не нужно, даже если он имеет мотор. А вот если на горизонте замаячит детская коляска, а еще паче, если над ней возвышается Дедушка, или еще круче – БАБУШКА, то при невозможности отвернуть от намеченного пути, когда  ситуация складывается лоб-в-лоб,   существует  великолепная команда – не дышать! Услышав эту команду, Радости полагается привстать  на цыпочки, заложить  уши за спину, стать ниже травы - тише воды и тенью проскользнуть  мимо. Возле старичков, отдыхающих на скамеечках в погожие дни, так же полагается не дышать, не чихать и не гавкать,  чтоб не рассыпались. Птицы. В парках их не меряно. Нудно и монотонно повторяю при каждой попытке познакомиться с пернатой фауной : большие умные собаки не обращают внимания на птиц. Самой становиться противно от своей же нудятины. Именно поэтому и не интересны Радости с тех пор ни птички , ни белки. Мы говорим. На  каждой прогулке мы разговариваем. Разговариваем о будущем и прошлом. Рассказываю о собачьих тусовках и спортивном выставочном азарте. Ловлю себя на  том, что обращаясь к Радости с вопросом, я постоянно получаю ответ. Диалог состоялся.

А вот тебе третий и основной элемент мозайки - пазл сошелся.  Я нашла собеседника. Разумного, рассудительного.  Друга и компаньона. Знакомые крутят пальцем у виска – мол, картина Репина, приплыли. Но мне это не мешает. Я в ответ только смеюсь, потому, что радостно на душе и очень тепло и спокойно.

Под подушкой замычал будильник. Через мгновение я, уже умытая собачьим языком и получившая точечный массаж передними лапами в шейно-брюшной отдел,  как ужаленная в седалищные места, срываюсь под дробный топот лап к уже привычному маршруту:  миска-мешок-кофе-плита-ванна-стул. Радость, еще одна чашечка кофе, и я готова в путь. Он все понимает и ждет. Никто никогда ТАК меня не ждал. Никто и никогда не подарит мне ТАКОЙ преданности. В моем  сердце поселился и уютно устроился на всю оставшуюся жизнь этот пушистый комок Радости породы НЬЮФАУНДЛЕНД.